Ингерманландские финны, в отличии от финляндских финнов, пережили несколько волн ассимиляции. Две положительные и одну крайне отрицательную.
В XVII веке ингерманландские финны, проживавшие на территории Ингерманландии, являлись системообразующим народом как по численности, так и по государственной заинтересованности. Они в тот период ассимилировали граждан иных народностей посредством брака, вовлечения в лютеранство. Наиболее ярко это проявлялось у первопроходцев – молодых мужчин, которые первыми приходили на освободившиеся земли и желали создать семью, весьма часто с женщинами других народностей. Сегодня этот процесс характерен для мигрантов, переезжающих в Европу.
Вторая волна ассимиляции – это воспитание детей сирот, в период, начиная от Петра Первого, и строительства города Санкт-Петербург. На строительство столицы были мобилизованы огромные массы людей, мужчин и женщин, и, естественно, рождались дети. Было большое количество детей - отказников. И в связи с тем, что ингерманландских финны уже были многочисленным народом, жили более обеспеченно и стабильно, российские власти охотно разрешали брать детей-отказников на воспитание в финские семьи. Финские семьи отличались трудолюбием, терпением, честностью, веротерпимостью. Так, к примеру, известная сказительница Ларин Параске, проживавшая в районе Лембалово, Васкелово воспитала до 50 ребятишек из сиротского приюта, которых брала на своё попечение за плату из казны. Дети разных национальностей, проживая и воспитываясь в финских семьях, так или иначе проникались финским менталитетом, культурой и языком, и фактически ассимилировались в финское сообщество, что дало существенное повышение численности народа.
Третья волна ассимиляции пришлась на 20 век, на период репрессий и ссылок. Была осуществлена русификация, то есть потеря существенных характеристик народа. Можно сказать, что произошла необратимая ассимиляция.
Таким образом, проживая с разными народами и народностями на территории сегодняшней Ленинградской области ингерманландские финны имеют своё предназначение и лицо. Они формируют устойчивые, надёжные связи с этими народами и народностями и фактически являются стабилизирующим народом.
Ингерманландские финны – это репрессированный народ, отсюда все проблемы и боли. Сегодня это ещё и раздробленный на части народ. Одна часть эмигрировали в Финляндию, где естественным образом превратится в финляндских финнов. А это наибольшая часть народа – более 20 тысяч человек. Вторая часть – это внуки и правнуки жертв политических репрессий, оставшиеся жить в местах ссылок. Их немного, и большинство из них совсем потеряли язык, как важнейшую характеристику народа. Третья часть – это вернувшиеся на территорию Ленинградской области, к родным местам и могилам предков и оставшиеся на ней жить.
Можно сказать, что у ингерманландских финнов, как этноса, есть не только дата рождения, но и дата смерти: ещё одно – два поколения и вполне можно будет говорить об исчезновении в России ингерманландских финнов как народа.
Тем не менее финское сообщество предпринимает активные шаги по сохранению национальной идентичности.
Доклад был сделан на научно-практической конференции «Столбовский мир. Доброе дело», проходившей с 23 по 25 мая на площадках в Санкт-Петербурге и Тихвине.